Заглянуть туда, куда доступ категорически запрещен. Задать самый глупый вопрос, чтобы ответ на него был понятен каждому. Показать самые сложные вещи так просто, чтобы даже ребенок смог все осознать. Это кредо журналиста Ричарда Хаммонда. Да-да, того самого, что всем нам известен, прежде всего, по телевизионной программе Top Gear. Автомобили хоть и значимое, но не единственное увлечение британской телезвезды: совсем недавно он закончил съемки своего нового шоу «Большое и Ричард Хаммонд» на канале Discovery о самых грандиозных технических сооружениях, созданных человеком. Мы просто не могли пропустить это событие и отправились в Лондон, чтобы из уст самого Ричарда узнать все до мельчайших подробностей о самых больших рукотворных штуковинах на нашей планете. Заодно поговорили о жизни, семье и, конечно, автомобилях.
О новом шоу
Я люблю делать такие передачи: шоу о технике, рассказывать о технологиях в доступной форме. Моя главная задача — сделать технологии менее загадочными. Техника влияет на жизнь каждого из нас, она делается людьми и для людей. Мы рассказываем о том, как устроены большие машины и сооружения, как размер влияет на инженерные решения и на людей, которые приводят их в исполнение. Мы делаем передачу про людей и про технику в равной степени, потому что истории про технику — это всегда истории про людей.
Я тут недавно осознал, что «большое» не всегда означает большое по размерам, иногда это «очень высокое». Вот, например, самые большие в мире портовые краны в Нидерландах, которые разгружают контейнеровозы, — они действительно большие! А Бурдж Халифа, где я недавно побывал, — это самое высокое здание в мире, 863 метра, выше просто некуда. И мы с парнем по имени Башар, который обслуживает небоскреб, и моими операторами поднялись на самую вершину. Это было действительно экстремально.
И под землей я тоже был. В Бреннерском тоннеле — это самый длинный железнодорожный тоннель в мире, расположенный между Италией и Австрией. И мне повезло своими глазами увидеть машину, которая прокладывает этот тоннель. Совершенно невероятно! Вот летят камни, мы вгрызаемся в землю, а через 10 минут ты стоишь там, где никто до тебя не стоял, потому что всего пять минут назад там была твердая скала!
Мы делали много экспериментов прямо там, где снимали. Например, на плотине Кёльнбрейн — это очень красивая арочная плотина с параболическим изгибом. Она удерживает весь вес воды не за счет своей массы, а за счет конструкции, передает нагрузку на берега. Мы бросили в ее водохранилище мяч для боулинга чтобы увидеть, на какой глубине его расплющит. Нам надо было показать силу давления воды. Это были довольно сложные съемки.
Иногда эксперименты совсем простые. Поскольку Кёльнбрейнская плотина — это часть гидроэлектростанции, в передаче мы говорили про то, как устроены лопатки турбины, и объясняли, как лопатки эффективно сбрасывают воду в конце цикла. Для наглядности мы использовали мячики для настольного тенниса и две коробки из-под обуви. Вышло классно. Я вообще не люблю ничего усложнять. Эксперименты не должны быть супер сложными, главное — доступно объяснить, что перед нами и как оно работает. Моя задача как ведущего показать то, что вы в повседневной жизни не видите. Это же так круто! А если я еще и объясню что-нибудь, то станет еще круче. Вот для этого мы и делаем это шоу.
На заводе Volkswagen тоже был эксперимент. Это гигантская фабрика, там работает 63 тысячи человек — три населения княжества Монако. У них там на фабрике есть огромные прессы для изготовления деталей машин, которые давят с усилием в 19 тонн. Если хоть один из этих прессов сломается, все производство встанет, Фольксваген не может себе этого позволить — не будет деталей, автомобили не будут сходить с конвейера: а сходят они каждые 16 секунд.
Поэтому очень важно вовремя заметить проблемы в работе пресса, чтобы вовремя его остановить и починить до того, как случится что-то непоправимое. Специально для диагностики пресса построили акустическую камеру. Инженеры установили, как звучит пресс во время нормальной работы. Когда акустическая камера регистрирует малейшее отклонение от нормы, можно точно определить, что за деталь скоро сломается. Мы хотели показать, как это работает, поэтому сыграли в этой акустической камере (я играл на трубе), и она поняла, что что-то зазвучало не так. Это был я.